«Южноамериканская Швейцария» – такое название часто можно услышать, когда речь заходит об Уругвае. Основа этого сравнения, прежде всего – достаточно высокий для континента уровень жизни, стабильная валюта, сильная банковская система, и вообще сравнительно давно действующая без сбоев и потрясений демократическая система правления. Да еще, возможно, и размером Уругвай на Швейцарию похож – это одна из самых маленьких южноамериканских стран, по сравнению с соседними Аргентиной и Бразилией так и вообще сущий карлик – примерно как Швейцария на фоне Франции и Германии. В остальном же, конечно, Уругвай вовсе не Швейцария. И гор тут нет. Совсем. А океан, наоборот, есть..
Европейские туристы не так уж часто добираются до Уругвая – тут нет никаких туристических достопримечательностей мирового уровня, и на взгляд «массового» туриста, делать тут нечего. Кроме того, прилететь прямым рейсом в новый красивый аэропорт Монтевидео можно из очень небольшого количества городов, в основном, южноамериканских же. И самый быстрый способ попасть в страну (если не считать круиза на океанском лайнере, который на денек останавливается в Монтевидео) – сесть на скоростной паром Buquebus в Буэнос-Айресе. «Буке», как его называют местные, проглотит расстояние от Буэнос-Айреса до Монтевидео (это почти 150 км) всего за три часа, и вы окажетесь в стране огромных равнин, миллионов коров, вкуснейшего мяса, очаровательной архитектуры и спокойных, очень «европейских» людей.
Эти записки – набор собственных наблюдений и не самых известных для читателя фактов, возможно, разрозненных, отрывочных и далеко не всесторонне показывающих страну, но хочется надеяться, что из этого небольшого калейдоскопа впечатлений сложится картинка Уругвая, этой прекрасной, хотя и далеко не самой известной у нас страны.
Рассвет над Атлантическим океаном
Тридцать три
Для начала немного истории. Официальное название страны – «Восточная Республика Уругвай». Помню, как долгое время (а я с детства интересовался географией и смежными науками) до меня не доходил смысл: какая же она «восточная», когда расположена на западе! Так вот: когда-то Уругвай был частью испанского вице-королевства Ла-Плата, в котором, будучи расположенным у самого восточного берега, назывался «Восточной полосой»; потом был частью Аргентины и самой восточной ее провинцией, а, получив независимость в 1828 году, стал «Восточной Республикой Уругвай» – это название как бы задает границы страны: «Восточная Республика» является «преемницей» Восточной полосы, прибрежных районов у Атлантического океана, а «Уругвай» – название реки, по которой проходит западная граница страны.
Закат на реке Уругвай
И еще об одном занимательном моменте уругвайской истории. Одним из главных имен в историческом пантеоне страны, наряду с «уругвайским Боливаром», главной фигурой здешней борьбы за независимость Хосе Хервасио Артигасом, гуманистом и просветителем Хосе Педро Варелой, благодаря которому Уругвай первым в мире в 1876 году (!) ввел обязательное бесплатное и светское (!!) среднее образование, и еще некоторыми борцами и творцами, является, как ни странно, количественное числительное «тридцать три». Куда бы вы ни посмотрели – этим именем называются главные улицы городов, площади, есть даже город с названием «Тридцать три» (Treinta y Tres) и департамент с таким же названием. Забавно? А история такова: в 1821 году, когда Уругвай еще не был Уругваем, а всего лишь Восточной Провинцией в составе Соединенных провинций Южной Америки (позже ставших Аргентиной), соседняя Бразилия (точнее, тогда еще не совсем Бразилия, а «Королевство Португалии, Бразилии и Алгарве») захватила всю Восточную полосу (читай – весь Уругвай). Бразильцы считали эти территории своими, часть из них когда-то таковыми и была. Не знаю уж, были ли бразильские войска «вежливыми» и проводили ли среди жителей референдум о добровольном присоединении, но не сумевший защитить провинцию Артигас взял на себя вину и удалился в самоизгнание в Парагвай. Один же из его сподвижников, Хуан Антонио Лавальеха, стал собирать в Буэнос-Айресе сторонников изгнания бразильцев из Восточной провинции. В результате отряд из 33 повстанцев высадился 15 апреля 1825 года на восточном берегу реки Уругвай и стал продвигаться к Монтевидео, поднимая по пути народ против бразильской власти. Уже 20 мая они были в столице, а 14 июня была провозглашена независимость Восточной провинции от Бразилиии. С тех пор “Тридцать три Ориенталес”, а чаще просто “Тридцать три”, стало героическим именем в истории Уругвая.
Кстати, к вопросу о “Южноамериканской Швейцарии”. Первый в мире закон о всеобщем бесплатном и светском высшем образовании, 1876 год. Первый в мире закон о разводах, 1907 год. Третья страна Латинской Америки, введшая избирательное право для женщин (1932) – в Швейцарии, кстати, его ввели только в 1971 году! Получается, что Уругвай уже давно в лидерах по гражданским свободам, что для непосвященных кажется странным для латиномариканской страны. А еще и марихуану легализовали в 2013 году (первыми в мире на уровне государства). А еще, к слову, первые чемпионы мира по футболу)
И совсем неожиданное: первое морское сражение Второй мировой войны произоршло у берегов Уругвая. Да-да, это не шутка. Погуглите “Битва у Ла-Платы”.
Коровы
В Уругвае 3 миллиона жителей, половина из них – в столице. В Уругвае 12 миллионов коров, абсолютное большинство из которых относятся к культивируемым столетиями племенным мясным породам. Это почти все, что вам надо знать, чтобы понимать, каким таким образом Уругвай снабжает весь мир говядиной высшего качества.
Коров можно увидеть практически повсеместно: огромные травяные равнины, изобилие пресной воды и подходящий климат сделали свое дело.
На уругвайских равнинах для коров – идеальные условия
Уругвайцы (именно уругвайцы, а не аргентинцы) называют себя «нацией гаучо» – труд пастуха-гаучо, объезжающего верхом огромные пастбища, перегоняющего стада, всегда был одним из главных и самых уважаемых. Считается, что именно поставки уругвайской говядины помогли Британии избежать голода в годы Второй мировой войны: на торжествах, устроенных в Букингемском дворце в 1945 году по случаю победы, уругвайский посол был одним из почетных гостей. И теперь, когда в сельское хозяйство пришли высокие технологии (а в Уругвае они пришли), гаучо все так же верхом выгоняют стада на пастбища, ухаживают за коровами, отбирают лучших из них для совершенствования племенных качеств – для такого труда высоких технологий пока не придумали. Думаю, излишне говорить, что все коровы тут пасутся в естественных условиях, на натуральном подножном корму. Free-range, как теперь модно говорить. Самое высоко ценимое и вкусное мясо.
Мясо
В Уругвае, как и в Аргентине, основной способ приготовления мяса – жарка на решетке на древесных углях. Приготовленное так мясо в целом называется «асадо», то есть «жареное». И так жарят не только стейки – для асадо годится любая часть и любой вид мяса и птицы. Решетки, как правило, наклонные – это позволяет регулировать жар и жарить одновременно разные виды мяса. Жарят не только в специализированных мясных ресторанах, «паррильях» (в Уругвае это произносят «паррища»), но и почти в каждом доме, у каждой семьи есть такая решетка для гриля – а часто практикуется и совместная жарка мяса, например, соседями по району, иногда во дворах, а иногда – практически прямо на улицах, даже в столичном Монтевидео. Нация гаучо выросла из разведения коров и питания жареным мясом, поэтому в большинстве случаев «уругваец» и «асадо» – понятия неразделимые.
Жарка мяса в большом туристическом ресторане
Самый популярный здесь разрез, называемый «асадо де тира» или просто «асадо» – толстый или тонкий край, нарезанный не вдоль ребер, как это привычно в Европе и Штатах, а поперек. Готовят его тут божественно.
Чивитос
Еще одно уругвайское национальное блюдо называется «чивито». В обычном варианте чивито похож на бургер, но внутри – не котлета, а чуррако (churrasco), тонкий стейк. Ну и моцарелла, помидоры, оливки, бывает яйцо, бекон – все это подается, как правило, с картофелем-фри. Для тех, кто не уверен, что сможет элегантно справится с “нафаршированной” таким образом булочкой, есть вариант “чивито аль плато” – на тарелке и без хлеба.
Вино и граппамьель
От еды перейдем к напиткам. Факт не очень известный в России, да и в Европе в целом – в Уругвае очень развито виноделие. И уругвайские вина, хоть и не такие известные и не такие разнообразные (все же размер страны и одинаковость климатических условий не очень способствует разнообразию), как аргентинские или чилийские, но все же весьма качественные и интересные, а некоторые так и просто способны восхитить. Основной уругвайский сорт винограда – таннат. Пришедший в 19 веке вместе с баскскими иммигрантами с юга Франции, из района окрестностей Пиренеев (где его и сейчас ограниченно используют при производстве арманьяков и вин), в Уругвае таннат стал «национальным виноградом». Теперь даже зачастую при указании сорта винограда производители стали различать «старую лозу», если вино сделано из винограда, являющегося потомком французского танната, и «новую», если используются новые, выведенные уже в Уругвае клоны этого сорта.
В Морнтевидео есть множество винных магазинов, где вам помогут разобраться в малоизвестном у нас уругвайском вине
К сожалению, найти в Москве уругвайское вино сложновато: иногда в некоторых сетях встречаются один-два сорта, довольно простые и ширпотребные. Более дорогие и ценные сорта мне не попадались… Так что за настоящим вкусом уругвайского вина надо ехать на его родину.
Другой национальный вид алкоголя называется «граппамьель». Несложно догадаться, что это виноградный дистиллят, настоянный на мёде. Кроме меда могут использоваться всякие ароматные травы. Крепость не очень высока – всего около 25 градусов, но вкус очень запоминающийся. Не знаю, привезена ли эта традиция, как можно заключить из названия («граппа-» все же!), откуда-то из Италии (в Уругвае, как и в Аргентине, большой процент потомков итальянских мигрантов) или же с севера Испании, где в горах Кантабрии и Астурии делают очень похожий дистиллят с названием «орухо». Увы, в Москве ни разу я этот напиток не встречал, так что придется тем, кто не бывал в Уругвае, поверить мне на слово, что это вкусно)
Мате
Но никакое вино и никакие дистилляты не сравнятся по популярности с мате. Вот это поистине народный напиток Уругвая, причем, на мой взгляд, здесь он даже более популярен, чем в соседних странах (Аргентине, Парагвае и на юге Бразилии), где тоже распространена культура мате. Более того, в Уругвае есть закон, по которому мате имеет официальный статус «национального напитка» страны. А я для себя сформулировал примерно такой закон: если где-либо в мире (кроме, конечно, перечисленных стран-соседей Уругвая) вы увидите на улице человека с мате в руке и термосом подмышкой той же руки – на 90% можете быть уверены, что это – уругваец.
В любой непонятной (а тем более – понятной) ситуации пей мате!
Сам первым делом в Монтевидео купил все необходимое и пару раз в день наслаждался этой традицией. Многие уругвайцы делают это не пару раз в день, а почти постоянно. Не стану вдаваться здесь в подробности того, как и из чего делают мате и каких он бывает сортов (а их много!), приведу лишь немного фактов и наблюдений:
Первое и главное: этот напиток называется мáте. Ударение на первый слог! Слово «матé» означает по-испански «я убил» и не совсем подходит к разговору о тонизирующем питье) Также словом мáте называется сам сосуд, из которого пьют (хотя в русском получило некоторое распространение слово «калабас») – он может быть сделан из традиционной бутылочной тыквы (откуда само название: так на языке индейцев кечуа называется эта тыква), а может и из дерева или глины.
Все для мате, уличная торговля в центре Монтевидео
Одну порцию мáте (обычно засыпается от 2/3 до ¾ сосуда) заливают горячей водой (не кипятком, но и не холоднее 75 градусов ) до 10 раз, поэтому спокойное наслаждение мате требует времени. Некоторые даже встают утром раньше, чтобы успеть лишние полчасика потянуть любимый напиток. Но часто уругвайцы не расстаются с мате и термосом с водой нигде: ни на прогулке, ни на работе, ни на пляже, ни за рулем! Я ехал с таксистом, который умудрялся наливать очередную порцию горячей воды из термоса прямо на ходу, а на заправку заехал вовсе не за бензином, а чтобы залить термос горячей воды. И, конечно, мате пьют – как у нас чай – и стар, и млад, и мужчины, и женщины.
Мате и термос – в одной руке!
Обычно (по моим наблюдениям, в 100% случаев) термос носят, прижимая его к телу плечом той же руки, в которой держат сам мате. Обычно левой. Это и понятно: мате заставляет многих уругвайцев быть некоторое время «однорукими» – а свободная правая рука позволяет делать одновременно еще что-то.
И да, среди уругвайцев есть такие, кто не любит и не пьет мате!
Иммигранты
Пора сказать немного и о самих уругвайцах. Они, пожалуй – сама европейская латиноамериканская нация. Очень спокойные и сдержанные, хотя жизнерадостные и «расслабленные». Много работающие. Ненавязчивые и уважающие личное пространство других. В абсолютном большинстве – вполне образованные, неграмотных тут нет (помните про закон об обязательном и бесплатном среднем образовании, которому уже почти 150 лет?) В Уругвае нет «трущоб» и районов, куда туристам лучше не соваться ни при каких обстоятельствах – говорят, некоторые районы Монтевидео «не вполне безопасны», но мне, проведшему в городе неделю и исходившему его вдоль и поперек, не показалось, что там может быть опаснее, чем в некоторых не самых благополучных районах, скажем, Барселоны…
Вечер в районе Палермо, Монтевидео
Уругвайцы – почти на 100% нация иммигрантов. Индейцы на этих землях жили, но было их мало (по оценкам ко времени первых контактов с европейцами – не более 20 тысяч человек), и все они, увы, были уничтожены или изгнаны со своих земель к началу 19 века. Весьма рано, в начале 19 века, здешние территории стали объектом военных и дипломатических интересов Британской империи – частично из-за наполеоновских войн – и англичане даже пару раз захватывали Монтевидео (и Буэнос-Айрес). Может быть, поэтому британское влияние достаточно сильно в Уругвае. Британские матросы, а позже и иммигранты, принесли в страну футбол и регби. В конце 19 – начале 20 веков в Уругвай стали массово переселяться мигранты из континентальной Европы: достаточно либеральные режим и законы, хороший, похожий на Южную Европу климат и огромное количество плодородной земли способствовали этому. Бежали сюда из бедных регионов – Италии, Португалии, Ирландии; кто-то спасался от войн и притеснений – армяне, венгры, русские, поляки, украинцы; некоторые мигрировали из вполне благополучных стран, желая разбогатеть на новом месте с меньшей конкуренцией и большими возможностями – тут много потомков бельгийцев, французов, немцев… Иммигранты осваивали пустовавшие ранее земли, основывали города, строили фабрики, иногда привозя с родины новые технологии – например, прибывшая в 1913 году большая группа мигрантов с юга России привезла с собой семена подсолнечника и технологию производства подсолнечного масла. Есть и темнокожие уругвайцы – в большинстве своем это потомки бывших африканских рабов, завезенных испанцами еще в колониальные времена или бежавших от рабства из Бразилии – и они внесли большой вклад в уругвайскую культуру.
Уличные шахматы на главной улице Монтевидео
А в последние десятилетия иммиграция снова набрала обороты: в Уругвай едут и те, кого не слишком устраивают порядки и возможности дома (в том числе, и россияне), и те, кто хочет провести остаток жизни в хорошем климате и в условиях относительно недорогой жизни – тут немало поселившихся на постоянное место жительства пенсионеров из США и других вполне благополучных стран.
И, несмотря на такой огромный спектр по историческому происхождению, в Уругвае никому в голову не приходит делить людей ни по национальному, ни по расовому признаку. Все – уругвайцы. Кстати, и туристу здесь комфортно: нет предубежденного отношения к «чужакам»: ведь предки почти каждого здешнего жителя когда-то были чужаками на своей нынешней родине.
Монтевидео
Знакомство со страной часто принято начинать со столицы. И, хотя во время своего путешествия я столицей-то как раз закончил, сначала скажем немного (гораздо менее, чем Монтевидео заслуживает) о ней.
Монтевидео – город по нашим меркам не очень большой, и живет здесь половина населения страны – аж целых полтора миллиона человек. Есть и туристы, но большиство туристов, как кажется, заезжают в город во время остановки в ходе морских круизов и проводят здесь максимум один день. Так что, по нашим московским меркам, людей в Монтевидео немного, два шага с самых людных улиц – так и вообще почти никого.
Неоренессансная застройка улицы, Монтевидео
Начну с архитектуры. То, что сегодня можно видеть в центральных районах города, начало формироваться в начале 19 века в стиле классицизма, но таких зданий осталось очень немного – например, Кафедральный собор и здание театра Солис. Затем, ближе к концу века 19 и началу 20-го, город стал застраиваться эклектичной архитектурой в стиле неоренессанса и необарокко. До сих пор в примыкающих к центру с юга районах Палермо и Баррио-Сур больше половины домов – такие одно- и двухэтажные неоренессансные частные дома, с их высокими окнами и террасами на крышах, которые строил себе тогдашний «средний класс». А потом наступили 20-30 годы 20 века, период расцвета уругвайской столицы, когда на фоне послевоенной Европы экономика Уругвая была на подъеме и чувствовала себя очень уверенно, а Монтевидео стали застраивать домами в передовых тогда стилях конструктивизма и ар-деко. И город стал одной из мировых столиц ар-деко, где этот стиль проник, кажется, во все сферы архитектуры – так строили не только большие общественные и офисные здания, но и небольшие жилые, или даже совсем маленькие частные дома, иногда «перелицовывая» их из уже имевшихся неоренессансных. Идешь по тихой улице, и вдруг раз – стоит трехэтажный дом с очевидными элементами стиля ар-деко, или вот – угол двух улиц сплошь из неоренессансной застройки замыкает такой же невысокий, частный дом в стиле конструктивизма.
Архитектурные контрасты Монтевидео
Огромное, кажущееся даже отчасти несуразным, здание Паласио-Сальво, один из символов уругвайской столицы, также построено в 20-е годы. Так же, как и его близнец, Паласио-Бароло в Буэнос-Айресе, Паласио-Сальво предназначалось для офисов и жилых квартир, и было одним из первых небоскребов Южной Америки – 26 этажей, 105 метров в высоту. В его архитектуре невероятным образом намешаны ар-деко, неоготика, неоклассицизм. Оба здания, Паласио-Сальво и Паласио-Бароло, замышлялись как архитектурная иллюстрация к «Божественной комедии» Данте, где пространство при движении снизу вверх должно было символизировать переход от ада через чистилище к раю – в интерьерах зданий есть множество тонких метафор на эту тему. А на самом верху были установлены мощнейшие фонари, как на маяках: была как будто бы идея с помощью этих фонарей обмениваться сообщениями между двумя городами, хотя и непонятно, зачем это было нужно в эпоху, когда человечество уже вовсю использовало радиосвязь. Да и оказалось, что на расстоянии от Буэнос-Айреса до Монтевидео радиус кривизны Земли все равно не позволял прямую видимость между верхушками зданий, и идея осталась нереализованной, а может это и просто была чья-то фантазия…
Паласио-Сальво
Еще Монтевидео (как и, опять же, Буэнос-Айрес) замечателен своими большими деревьями вдоль улиц. Особенно это заметно не в самом историческом центре, а в районах, прилегающих к нему: растущие по обеим сторонам улиц высокие платаны, какие-то акации и прочие неизвестные мне виды деревьев смыкаются кронами наверху, вся улица как бы накрыта зеленью – в солнечный день обеспечивается приятная тень, в дождливый – вроде и не так сильно капает, да и вообще гулять по таким улицам – одно удовольствие.
Деревья на улицах Монтевидео
А на одной из самых зеленых и тенистых (тоже с огромными платанами) площадей в центре Монтевидео, площади Конституции, по субботам, а летом часто и в другие дни, едва ли не 5-6 дней в неделю, раскидывается блошиный рынок. Он вроде бы и небольшой, но кажется, что здесь можно найти любое старье, которое когда-либо существовало в городе. Полное ощущение, что в Монтевидео никто никогда ничего не выбрасывает – а все уже ненужное попадает на этот (да и на другие) блошиный рынок. Тут и фотоаппараты любой эпохи, чуть ли не от начала фотографии, и всевозможная посуда, и украшения, которые, видимо, носили бабушки и прабабушки ныне живущих поколений, телефоны из прошлого, светильники… Книги, пластинки, значки (есть и советские), ключи, музыкальные инструменты, почтовые марки и даже письма и открытки, которые кто-то когда-то кому-то писал и отправлял – все, что можно выложить на импровизированных прилавках Люди спокойно ходят, торгуются, изучают предложение, никакой спешки и суеты. Интересно даже просто ходить и разглядывать вещи. А еще этот блошиный рынок – отличное место для нахождения сюжетов для уличной фотосъемки ;)
На блошином рынке на Площади Конституции, Монтевидео
И, конечно, Монтевидео невозможен без Рамблы – набережной Ла-Платы, тянущейся вдоль всего города. Если быть точным, это не одна набережная, а штук двадцать, имеющих свои собственные названия и плавно переходящих одна в другую – но, по сути, все это одна, длиннющая и одинаково оформленная набережная, одно из любимых мест отдыха столичных жителей. Тут и занимаются спортом, и прогуливаются, и просто сидят на парапете или принесенных с собой раскладных стульях, потягивая мате. А вечерами Рамбла – лучшее место для любования закатами.
На Рамбле, Монтевидео
И еще один штрих к портрету Монтевидео. Особенно этот штрих легко заметить как раз в январе, когда я и был здесь, незадолго до февральского карнавала. По всему городу, но особенно в районе Палермо, к югу от центра, как минимум раз в неделю можно слышать энергичную барабанную музыку, иногда раздающуюся из разных точек и с разных направлений. Это кандомбе – традиционный уругвайский стиль музыки и танца, берущий начало в музыкальных и танцевальных традициях завезенных из Африки рабов. Считается, что кандомбе стал массово популярен в стране в конце 19 века, когда черные сообщества Уругвая переключились на европейские танцы, а вот среди белого большинства неожиданно стала популярной именно африканская музыка и африканские танцевальные шествия. Традиция прижилась настолько хорошо, что стала основным мотивом ежегодного карнавала в Монтевидео, и признана ЮНЕСКО в качестве всемирного культурного наследия. Музыка кандомбе – это ритмы, исполняемые на барабанах трех различных видов.
Кандомбе на улицах района Палермо, Монтевидео В последние недели перед февральским карнавалом вечерами по улицам района Палермо в Монтевидео ходит часто сразу несколько шествий, представляющие разные группы, называемые «компарса». Каждая компарса отличается цветами одежд и барабанов, флагами. Общее заключается в составе шествия, ритмах и танцевальных движениях: шествие обычно возглавляют знаменосцы, размахивающие огромными полотнищами, за ними идет танцевальная группа из девушек, затем один или несколько «специальных персонажей», изображающих либо героев африканских мифов, либо белых рабовладельцев из старых колониальных времен, а потом уже идут барабанщики, отбивающие сумашедший ритм. Эти парады по улицам района Палермо – репетиции перед главным карнавальным представлением, во время которого все комапрсы – а их около 90 – проходят своими шествиями по арене Летнего театра в Монтевидео, стараясь произвести максимальное впечатление. Такой вот африканский колорит среди по-европейски спокойного южноамериканского города.
На океане
Большая часть границ Уругвая – водные. На западе это река Уругвай, давшая название самой стране. Там, где река Уругвай сливается с рекой Паранá, начинается Ла-Плата – речной эстуарий, широкое устье, которое иногда называют самой широкой рекой в мире: у места слияния Уругвая и Параны ширина Ла-Платы – 48 километров, а там, где формально находится место впадения Ла-Платы в Атлантический океан– уже 220 километров, хотя зачастую океаном считают уже весь участок к востоку от Монтевидео. Но в самом Монтевидео, да и дальше к востоку, вода все же пресная, настолько силен речной поток, несущий в океан миллионы кубометров ила – этот ил отлично видно на снимках из космоса.
А вот после Пунта-дель-Эсте, популярного у уругвайцев и их соседей аргентинцев курорта, начинается океанское побережье – сплошная полоса широких песчаных пляжей с частыми лагунами, в которых океанская вода смешивается с водами впадающих в Атлантику рек и затопляет прибрежные низменности. В таких лагунах обитает и гнездится огромное количество видов водных птиц, включая лебедей и фламинго. В прибрежной полосе много песчаных дюн, а между Барра-де-Валисас и Кабо-Полонио эти дюны больше похожи на небольшую пустыню с пейзажами, больше напоминающими Сахару, чем южноамериканские субтропики. А на небольших островках недалеко от побережья выводят потомство тюлени и морские львы…
В песчаных дюнах на берегу Атлантики
Некоторые небольшие городки у самого берега океана – Кабо-Полонио и Пунта-дель-Дьябло самые известные из них – настоящий рай для тех, кто хотел бы на время убежать от цивилизации. Когда-то рыбацкие поселки, состоящие из свободно разбросанных на берегу Атлантики небольших домиков и просто каких-то сарайчиков без особых удобств, теперь эти населенные пункты практически целиком населены всякого рода хиппи, дауншифтерами и всеми теми, кто ищет изоляции и единения с природой. Несмотря на то, что от идущего вдоль побережья шоссе эти поселки отделяют всего лишь около 10 километров, добраться сюда можно только на внедорожнике, верхом или пешком, и до недавнего времени здесь не было ни водопровода, ни электричества. Ситуация потихоньку меняется, в последние несколько лет стали открываться хостелы и даже рестораны, для обеспечения электроэнергией используют генераторы и солнечные батареи; тем не менее, правительство Уругвая старается не развивать в здешних местах массовый туризм, стремясь поддерживать многообразие: для фешенебельных туристических комплексов есть курорты вроде Пунта-дель-Эсте и Пириаполиса, а тем, кто хочет «дикого» отдыха на берегу океана – сюда. Так что и для ничегонеделанья в слиянии с природой в Уругвае есть отличные места!
Омбу
По берегам рек, извилистыми потоками несущих свои воды по прибрежным равнинам в Атлантический океан, встречаются рощи одних из самых странных деревьев в мире – омбу́. Несмотря на то, что «официально» омбу́ – деревья, некоторые ученые склоняются к точке зрения, что это все же кустарник, так странно для дерева они растут: из общей, часто очень обширной нижней части тянутся скорее похожие на побеги кустарника стволы, которые со временем вырастают до 12-18 метров в высоту. Затем, если такой ствол в силу каких-либо причин ломается и падает, на его месте из той же самой прикорневой части появляются новые побеги – и все повторяется. Добавим к этому тот факт, что древесина омбу́ не содержит годичных колец, она имеет скорее губчатую структуру, похожую на пробку – и становится ясно, что определить возраст дерева омбу́ практически невозможно. Погибнуть от засухи омбу́ не может – его пористая древесина удерживает огромное количество влаги. Сок омбу́ ядовит для большинства животных – поэтому ими не интересуется ни скот, ни саранча, ни паразиты… Полагают, что отдельным деревьям (точнее говоря, их нижним, прикорневым частям) может быть и несколько тысяч лет от роду.
Деревья омбу
Дорожно-автомобильное
Передвижение по дорогам Уругвая, если брать машину напрокат, для жителя европейского мегаполиса – сплошное удовольствие. Асфальтированные дороги тут весьма хорошего качества (хотя иногда прямой путь из одного города в другой может быть частично грунтовкой из красноватого цвета земли, и на такой дороге на небольшой легковой машине как-то неуютно), а главное – дороги по нашим меркам совершенно пустынны. Иногда можно ехать минут 15 по шоссе, не встретив ни одной встречной и ни одной попутной машины! Гор в стране нет, дороги ровные, водят местные жители в основном спокойно – в общем, даже для начинающего за рулем тут комфортно.
Уругвайские просторы и дороги
И еще из автомобильного. В Уругвае какое-то невероятное количество древних, раритетных автомобилей. Я даже не про машины 50-60-70х годов – их тоже немало, особенно стареньких американских пикапов в сельской местности – они до сих пор в строю. Я про автомобили 30-40х, а может быть, даже и 20х годов 20 века! Причем это не какие-то коллекционные экземпляры, выезжающие раз в год на автопробег раритетных машин, как минимум некоторые такие автомобили вполне повседневно используются своими хозяевами. Климат, отсутствие войн, уважительное отношение к историческим вещам – вот, наверное, в чем секрет.
Вот такие раритеты ездят по уругвайским дорогам
Отдых в единении с природой
Единиться с природой в Уругвае можно не только в диких условиях поселков на атлантическом побережье, но и во вполне комфортных условиях на традиционных фермах – «эстансиях». В стране, где мало людей и много плодородной земли, такие эстансии обычно строились с размахоми имеют в собственности огромные территории, в основном в качестве пастбищ для скота (хотя некоторые, увы, все более переключаются на посевы неприхотливого рапса). Многие европейцы как раз и мигрировали в Уругвай, чтобы дешево и просто заполучить большие земельные наделы.
В последние 10-15 лет на многих таких эстансиях стали активно развивать тему экотуризма: туристам предлагаются комфортные условия и различные сельские развлечения: катание на лошадях, хайкинг на природе, катание на лодках, традиционное асадо (жарка мяса) и так далее. Практически всегда хозяева фермы продолжают свой основной бизнес, связанный с коровами, и есть возможность понаблюдать ежедневный труд гаучо.
Эстансия Ла-Пас, вид на главный дом
Я провел пару дней на ферме Эстансия Ла-Пас на северо-западе Уругвая, начавшей одной из первых развивать подобный экотуризм, и считающейся одной из лучших. Номера для туристов устроены в старом доме, построенном в 1863 году. А молодой человек, запрягавший для меня лошадь и сопровождавший меня на верховой прогулке (в простой рубашке и заляпанных коровьим навозом сапогах) оказался сыном владельца и наследником всего этого бизнеса, одного из самых больших и процветающих в стране.
Маленькие города и «русская колония»
Многие небольшие городишки в Уругвае устроены так, что кроме нескольких улиц в центре весь остальной город выглядит, как дачный поселок где-нибудь в Подмосковье: небольшие домики на достаточно больших участках земли. Видимо, здесь тоже сказывается относительно малое количество людей, живущих на относительно больших пространствах – тесниться особо незачем.
Дома в таких населенных пунктах, как правило, небольшие, много очень простых, хотя часто встречаются построенные с большим вкусом и полетом фантазии. Уругвайцы любят использовать природные материалы – дерево и тростник для покрытия крыш. Да и участки предпочитают во многом оставлять в первозданном, природном виде – тут редко, в отличие от подмосковных дач, встретишь участок, распаханный под частный огород.
Нуэво-Берлин: большая часть города похожа на дачный поселок
Один из таких маленьких городков – Сан-Хавьер в провинции Рио-Негро, стоящий на берегу реку Уругвай. Сан-Хавьер в Уругвае называют «русским городом» или «Русской колонией»: он был основан в 1913 году иммигрантами из Российской империи, и до сих пор это единственный город в Южном полушарии, где большинство населения – более 85% из почти 2000 жителей – потомки русских. Основатели города были членами религиозной секты «Новый Израиль», распространенной в Воронежской губернии в конце 19 – начале 20 века. Верили, в частности, в существование живой инкарнации бога, в качестве которой провозглашался кто-то из членов секты. Разумеется, секта подвергалась гонениям властей и официальной церкви, и, после того, как в 1912 году Россию посетила уругвайская делегация, одной из целей которой было стимулирование миграции в страну, многие во главе с тогдашним «живым богом» Василием Лубковым решили уехать на новую родину. В результате переселенцы не только основали Сан-Хавьер, но и привезли в Уругвай свое основное крестьянское занятие – выращивание подсолнечника и изготовление подсолнечного масла – на окраине городка до сих пор стоят руины первой маслобойни. С тех пор в Уругвае подсолнечное масло – вполне популярный продукт.
"Русская колония" Сан-Хавьер: на главной площади
Долгое время русская колония в Сан-Хавьере жила в почти полной изоляции от уругвайского общества, привычной общинной жизнью. Сам Лубков вернулся в Россию в 1926 году, где вскоре был арестован и в конце концов расстрелян в 1937 году. Община выбирала себе новых «живых богов», и к 60-70 годам постепенно начала «открываться» и интегрироваться в жизнь страны. Тяжелым ударом стали 10 лет военной диктатуры в Уругвае (1973-1984), когда часть жителей была арестована, а все русские книги, которые власти смогли найти, сожжены.
Сегодня Сан-Хавьер – небольшой сонный городишко, где на центральной площади, под огромным местным деревом (не знаю, что за вид) рядом с поднятым флагом провинции Рио-Негро вас встречает композиция из пяти матрешек (и еще несколько матрешек стоят в других местах по всему городу) и знак с названием самой площади: Plaza Libertad / Площадь Свободы – да, на двух языках. В городе немало напоминаний о том, что это – место русской культуры: памятник первым переселенцам, дом для религиозных собраний с русской надписью «Новый Израиль» на фасаде и установленной рядом испаноязычной табличкой ‘La Sabraña’ (“Собрание”, то есть, переселенцы все же были с юга России, были бы с Вологодчины, может, было бы ‘El Sobraño’), ресторан «На здоровье», культурный центр Максима Горького, дом культуры «Победа» (Pobieda написано на нем), музей русской диаспоры… Некоторые вывески дублируются на русском языке, другие, хоть и по-испански только, все равно напоминают о родине: «Автосервис Миша», например. В целом, конечно, это, когда-то закрытое, сообщество живет теперь вполне обычной уругвайской жизнью, а язык и традиции предков в основном сохраняются только у старшего поколения.
На улицах Сан-Хавьера
Памятник технической революции
В городе Фрай-Бентос, столице департамента Рио-Негро, находится одна из самых впечатляющих и необычных достопримечательностей Уругвая – бывший мясоперерабатывающий завод Эль-Англо, действовавший с 1863 по 1979 годы. Теперь сами здания завода и район вокруг них, специально построенный для рабочих, объявлены памятником Всемирного наследия ЮНЕСКО и «Музеем промышленной революции». Если вас хоть немного интересует или завораживает техническая история человечества (и, вдобавок, вы не вегетарианец) – вам сюда надо.
Здания бывшего завода Эль-Англо
Изначально завод производил мясной экстракт, изобретенный в 1840-х годах «отцом органической химии» Юстусом фон Либигом. Продукт, в котором присутствовали все полезные вещества из мяса, требовал 30 кг сырья для производства каждого килограмма экстракта, и в при производстве в Европе выходил слишком дорогим – поэтому завод построили тем, где паслись огромные стада коров (которых тогда использовали больше для производства кожи, а не мяса). Постепенно кроме мясного экстракта стали производить и другие мясные консервы, производство росло, и к 1890 году почти половина мясной продукции, продаваемой в Британской империи, шла из Уругвая. Этими консервами пользовались практически все британские экспедиции – в Африке, в Антарктиде, в Гималаях. В годы Первой и Второй мировых войн поставки консервов с завода в Фрай-Бентосе сильно помогли Британии избежать массового голода. С присущим им юмором англичане даже одну из первых моделей танков в Первую мировую называли «Фрай-Бентос», намекая на то, что экипаж танка – это «мясо в консервной банке». В 20-е годы английский менеджмент нашел рынки сбыта для «каждой части коровы, за исключением «му» – даже камни из желчного пузыря продавали для французских парфюмерных фабрик. Одно животное в среднем разделывалось за пять минут. Применялись самые передовые технологии – паровые и электрические приводы, гравитационные конвейеры, не требовавшие внешней подачи энергии… Но после 1950-х, а особенно – после вступления Великобритании в европейский «общий рынок», инвестиции и связи завода с Европой постепенно заглохли, и в 1979 году он закрылся.
Сейчас Эль-Англо в основном представляет из себя заброшенные, частично руинированные здания, с небольшим музеем в одном из цехов и в конторском помещении над этим цехом. Есть планы превратить всю территорию в историко-технический музей, но, видимо, пока не хватает средств. Для того, чтобы погулять по цехам, надо специально записаться на экскурсию с гидом. И тогда вы сможете пройтись по всем основным помещениям этого индустриального гиганта прошлого, увидеть множество старой, частично еще 19 века, техники (более всего – английской), вылезти на крышу огромного здания холодильника и окинуть сверху взглядом и завод, и широченную реку Уругвай…
Вид с крыши холодильного корпуса Эль-Англо на стары портовые краны и реку Уругвай
Колониальная Колония
В Уругвае очень немного, даже по меркам Южной Америки, исторических достопримечательностей колониальных времен. В эпоху испанского господства эта территория была заселена и освоена слабо – тут не было ни золота, ни серебра, ни каких-либо других важных для империи ресурсов. Даже в столице кроме одного старого испанского форта ничего нет. И единственный по-настоящему исторический город (и тоже памятник Всемирного наследия) – Колония-дель-Сакраменто, расположенный в юго-западном углу страны, недалеко от места, где Уругвай и Парана, сливаясь, становятся Ла-Платой и практически «напротив» Буэнос-Айреса, до которого по воде от Колонии всего 50 километров, или час хода на скоростном пароме.
В историческом центре Колония-дель-Сакраменто
Поселение Колония-дель-Сакраменто было основано в 1680 году, причем не испанцами, а португальцами (Португалия, а потом и Бразилия вообще до середины 19 века всегда претендовали на Уругвай как на свою территорию). И затем в течении 150 лет город регулярно переходил от португальцев к испанцам и обратно – 10 или 11 раз! – пока в конце концов не вошел в состав испанского вице-королевства Ла-Плата.
Колония-дель-Сакраменто
Исторический центр города сохранил во многом и планировку – она не испанская, с регулярной сеткой улиц, а именно португальская, с хаотично идущими улочками и переулками, и булыжные мостовые, и старинные одноэтажные дома. На старых улицах, где нет места «нормальным» деревьям, по стенам зданий поднимаются стволы различных лианообразных растений, цветущих красными, фиолетовыми, белыми цветами (и это очень напоминает многие старые улицы в колумбийской Картахене). Повсюду рестораны и кафе, а на набережной летними вечерами «дают» потрясающие панорамные закаты, и, если хорошо приглядеться (лучше всего – в длиннофокусный объектив или бинокль), то на горизонте можно увидеть небоскребы района Пуэрто-Мадеро в Буэнос-Айресе.
Закат над Ла-Платой, Колония-дель-Сакраменто
...
Конечно, еще очень и очень многое можно рассказать об этой маленькой стране. И на самом деле, уже в процессе написания этого текста я осознал, какую небольшую часть маленького Уругвая удалось увидеть за 2 недели, которые я там провел. Но и то правда, что невозможно объять необъятное)
Если соберетесь в Уругвай, лучший (если не единственный нормальный) путеводитель по стране – издательства Bradt. У меня на момент поездки было первое издание 2010 года, сейчас на Амазоне есть уже третье (автор тот же): https://www.amazon.com/Uruguay-Bradt-Travel-Guide-Burford/dp/1784770590/ Есть вариант в виде бумажной книги, есть – в электронном виде (надо только поставить на устройство приложение Kindle – и можно пользоваться).
Comments