4 часа езды на машине из аэропорта Мадрида на север – и, попетляв минут десять по серпантину вдоль берега Эбро, а точнее – вдоль устроенного в ее верховьях водохранилища, я вьезжаю в небольшой поселок Арройо. Времени часов 7 вечера, на улицах пусто. Здесь гостиница, где я проведу свою первую ночь в Кантабрии. Точнее – не гостиница, а «посада», что соответствует английскому ‘inn’ или подзабытому нашему «постоялый двор» – это, как правило, сельский дом, достаточно большой, чтобы часть его комнат хозяева сдавали гостям. Завтрак включен, и готовит и приносит его тебе, как правило, сам хозяин. Нахожу нужный дом, заезжаю во двор. Навстречу выходит хозяин.
– Рубен.
– Очень приятно. Макс (это был мой первый опыт общения по-испански, и испанский мой на тот момент практически «никакой»). Говорите по-английски?
– Неееет)))
Хозяин, Рубен, не говорит по-английски, я почти не говорю по-испански, и при этом я – единственный гость, а объясняться как-то надо. К тому же, после долгой дороги не грех чего-нибудь сьесть и выпить. Магазин – в 15 минутах езды, в близлежащем городке. Привожу бутылку вина и немного закуски и предлагаю разделить трапезу. Рубен между тем увлечен футболом по телевизору. Когда бутылка допита, приносит еще две своих, режет хамон. В общем, через час с небольшим высота языкового барьера существенно снизилась). Перед сном выхожу во двор – и поражаюсь тишиной, нарушаемой только постукиванием коровьих колокольчиков где-то вдалеке. Рубен рассказал, что летом в поселке живет 500-600 человек, а в зимние месяцы – почти никого, человек 50, возможно…
Так и началось мое знакомство с Кантабрией, далеко не самым известным у нас испанским регионом.
Весенний пейзаж в горах на юге Кантабрии
Был март, начало марта, и ночами температура опускалась до 2-3 градусов тепла. Кантабрия, за исключением прибрежной полосы – горная провинция, с достаточно мягким зимой климатом, но самая южная ее часть, вклинившаяся в территорию Кастилии-и-Леона, где берет начало Эбро, одна из главных испанских рек и колыбель испанской цивилизации, располагается на плато на высоте около 1000 метров над уровнем моря, и тут, как считается, самые холодные и снежные в Испании зимы. Снега по колено глубиной тут не такая уж редкость, как и температуры до -10 градусов. Местные жители в шутку называют свои края «Евросибирью».
А в целом Кантабрия – одна из провинций так называемой «зеленой Испании» (наряду с Галисией, Астурией и Страной Басков) – прибрежной северной части страны, лежащей между рекой Эбро и Бискайским заливом, который, кстати, в Испании вовсе никакой не «Бискайский залив», а «Кантабрийское море», Mar Cantábrico. Бискайский залив, часть Атлантического океана – холодный, холодное течение препятствует попаданию сюда вод Гольфстрима, и климат на севере Испании мягкий и влажный. В результате летом и в начале осени, когда во всей остальной стране, даже на других побережьях (побережьях Средиземного моря, гораздо более теплого) стоит невыносимая иногда жара, а в пейзажах вместо зеленого преобладают желтый и бурый цвета, здесь, в «зеленой Испании», на побережье Атлантики, продолжается буйство зелени и цветение всего, что может цвести, а температуры держатся на комфортном уровне 20-25 градусов.
Большинство туристов летом едут в Испанию на пляжи – на Коста-Брава, Коста-Дорада, Коста-дель-Соль – а многие испанцы летом едут отдыхать как раз на север, и среди этих многих бывает и королевская семья. В Сантандере, на полуострове Магдалена, стоит прекрасный неоромантический дворец, построенный в начале XX века для летнего отдыха монархов, теперь переданный городу и используемый как музей и место для конференций.
Дворец Ла-Магдалена в Сантандере, бывшая летняя королевская резиденция
…
По всей Кантабрии, особенно вдоль течения Эбро, сохранилось несколько десятков небольших деревенских церквей, построенных в X – XII веках в романском стиле. В те времена, когда большая часть нынешней Испании была известна как арабский халифат Аль-Андалус, Кантабрия оставалась одним из последних кусочков прежней, вестготской Испании; именно отсюда начиналась Реконкиста. И церкви эти, при всей их древности – обычные сельские церкви, где раз в день бывает месса, а в остальное время, чтобы попасть внутрь, ищите на дверях объявление с телефоном местного жителя, который придет и откроет вам двери – в точности как в грузинских и армянских селах. Иногда, правда, в таких объявлениях просят предупреждать о своем приезде хотя бы за сутки: но как сделать это, не видя самого объявления, непонятно:)
Романская церковь XII века в Ретортильо
Проехав вдоль Эбро, осмотрев несколько таких церквей и посетив исток этой реки, почитаемый местными жителями как святое место, я отправился на север, в долину реки Нанса. Дорога забирается в гору, к перевалу Пуэрто-де-Паломбера. Выхожу из машины на перевале, оглядываюсь: пейзаж вокруг ну никак не назовешь испанским: кругом лежит снег, вдали в снегу пасутся лошади. Пришлешь кому-нибудь такую фотографию со словами «я в Испании» – не поверят. После перевала на извилистом спуске вдруг заминка: на дорогу вышел небольшой табун лошадей, и сквозь него надо как-то проехать. Рядом ни пастуха, никого – лошади просто идут сами по себе. Немного адреналина – и задача решена.
Совершенно не испанский (а скорее норвежский или исландский) пейзаж. Лошади у перевала Пуэрто-де-Паломбера.
А еще часа через полтора я приезжаю в деревушку Барсена-Майор (Bárcena Mayor), одну из «средневековых» деревень Кантабрии. Многие путеводители и местные туристические ассоциации называют Барсену самым старым населенным пунктом Кантабрии, а в 1979 году эта деревушка была объявлена историко-художественным памятником. Сложно установить, действительно ли она самая древняя, но сохранность традиционной архитектуры, мало изменившейся со средних веков, по-настоящему впечатляет. Мощеные булыжником улицы, дома, построенные в основном по одной схеме – двухэтажные, из грубого камня, обращенные основным фасадом на юг, чтобы получать больше солнечных лучей, внизу – хлев, конюшня (а теперь – часто гараж для машины и трактора), сеновал, вверху – жилые помещения, соединенные идущим вдоль всего дома деревянным балконом – главной отличительной чертой жилых домов в горной части Кантабрии. Но главное – тут живут люди, не «показушные» ряженые, а обычные люди – живут и занимаются своми обычными сельскохозяйственными и бытовыми заботами. Вокруг в горах слышны колокольцы пасущихся коров, на улицах то здесь, то там заметны следы их жизнедеятельности. У домов стоят трактора, на балконах и меж домами сушится белье… Правда, статус историко-художественного памятника делает свое дело – поскольку сюда приезжает множество туристов, в основном, летом, то и население вырастает в разы именно в туристический сезон: многие жители живут тут только в туристический сезон, занимаются художественными промыслами и традиционными ремеслами, торгуя своими произведениями в многочисленных лавочках, расположенных чуть ли не в каждом втором доме. Большинство из них зимой закрыты, а хозяева живут в городах… Постоянное население– менее 100 человек, а летом, по словам местных жителей, оно вырастает до полутысячи.
Традиционные для горной Кантабрии дома в Барсена-Майор
Захожу в ресторан, тоже в большом традиционном доме, стоящем прямо на берегу быстрой местной речки Аргоса. Барсена-Майор считается одним из лучших мест, где готовят самое традиционное горное кантабрийское блюдо – косидо монтаньéс (cocido montañés, дословно «горное варево»). Это густой суп, основное блюдо местной кухни, непременными ингредиентами которого являются белая фасоль, листовая капуста, овощи и разные виды мяса – говядина, свиные ребра, сало, морсилья (черная кровяная колбаса). Блюдо безумно сытное, и это именно то, что нужно местным жителям, веками занятым тяжелым крестьянским трудом в горах.
Открываю меню: косидо монтаньес, 10 евро. Вполне скромная цена. Заказываю. Поскольку весь день прошел за рулем и в пеших прогулках, чувствуя потребность подкрепиться, заказываю и второе – картошку с мясом и овощами. И тут знакомство с кантабрийской кухней неожиданно превращается в испытание: через пять минут мне на стол заботливо ставят кастрюлю (!) с половником, а передо мной – большую (невероятно большую по сравнению с привычной ресторанной посудой) глубокую тарелку.
– ¡Buen provecho!
– ¡Gracias!...
Пока я голоден, задача не кажется такой уж сложной – тем более, что суп вкуснейший, а говядина, которая в Кантабрии считается чуть ли не лучшей в Европе и является местной гордостью, прямо тает во рту. Кастрюли хватает на две с половиной тарелки. И тут выносят второе… и я начинаю ощущать себя ведущим гастрономической программы на Dicsovery Channel – никогда не мог понять, как им удается столько всего за один присест перепробовать. Передо мной дымится сковорода, полная жареного картофеля, фасоли, и, конечно же, нескольких видов потрясающего мяса! Есть уже невозможно, но невозможно и оставить все это, а, тем более, сдаться и попросить «упаковать с собой». Мог бы помочь крепкий алкоголь, но мне еще за руль) В конце концов, в схватке c едой мне удается победить – и понять, какими порциями привыкли есть местные.
На улочках Барсена-Майор
И еще неоднократно во время поездки по Кантабрии, особенно в горах, я убеждался, что здесь «еда» означает «много еды», причем – что, конечно, приятно для туриста – весьма дешево. Однажды, остановившись в одной горной деревушке, я зашел в местный трактир пообедать. Там было совсем-совсем по-домашнему, с клеенкой на столах и меню, чуть ли не написанным от руки на листочке формата А5. «Красное вино» – гласило меню – 3 евро. «Отлично», – подумал я – «стакан вина никому еще в Испании не мешал водить машину по горным серпантинам, всего лишь один стакан вина». Хозяйка трактира принесла бутылку с пластиковой пробкой, какие были в ходу на советских винных бутылках, срезала эту пробку, поставила бутылку и пустой стакан на стол - ¡Por favor!, señor. Красное вино за 3 евро оказалось не порцией, а бутылкой! Пришлось просить, выпив тот самый стакан, закупорить и положить в пакетик – с собой, на вечер…
И все же, наверное, более всего в горах Кантабрии поражает не обильная еда и не сохранившиеся в практически неизменном виде средневековые деревенские дома, а уклад местной жизни и настоящий крестьянский труд, которым занято тут большинство жителей. Туристу, переносящемуся по автобану, скажем, из Франкфурта в Амстердам, и изредка видящему из окна машины мелькающие вдалеке высокотехнологичные немецкие свинарники и голландские теплицы, сложно представить себе, что где-то в Европе может существовать настоящая, мало изменившаяся за последние сто лет сельская крестьянская жизнь. Когда в каждом доме в нижнем этаже – хлев, а над ним – сеновал, а в хлеву – коровы, которых утром выводят на пастбища, а вечером загоняют обратно, когда во многих домах топят хворостом, собранным в окрестных горах, когда стадо овец перегоняют по дороге, и машины медленно плетутся за ним, пока пастух сгоняет блеющий шерстяной поток на обочину. Да, теперь есть трактора и стало меньше гужевых повозок – но, пожалуй, вот и все изменения. Кармона, Туданка (по названию этой деревни названа местная кантабрийская порода коров, которой, как говорят, уже шесть веков), Могровехо, Уснайо – лишь несколько деревень, где все это можно ощутить, почувствовать и «потрогать».
Сельская жизнь. Деревня Кармона.
В деревнях самая популярная повседневная обувь – деревянные башмаки на трех «ножках» – две спереди, одна в качестве каблука, надеваемые, как правило, поверх обычной обуви. Зачем ножки, это же ужасно неудобно – удивлялся я, но быстро понял, зачем: чтобы башмаки не вязли и не тонули в коровьем навозе, с которым сельские жители сталкиваются постоянно: в хлеву, на пастбище и даже – совершенно повсеместно – на деревенских мощеных улицах. Да, коровье дерьмо – будем называть вещи своими именами – тут везде. Если бы я выбирал символ горной Кантабрии, то выбрал бы как раз его – и совершенно не в обидном смысле, а именно как метафору крестьянскости здешней жизни. Странно даже, что не продаются в местных сувенирных лавках магниты на холодильник соответствующей тематики. Магниты в виде колбасы из кабана (тоже местный деликатес) есть, в виде связок сушащейся кукурузы (тут такие на каждом балконе висят рядом со свиными ногами, будущими хамонами) есть, а в виде коровьих лепешек – нету…
Из небольшого городка Пуэнтенанса еду на юг, по долине реки Нанса, поднимаюсь вместе с рекой (точнее, против ее течения) к перевалу Пуэрто-де-Пьедраслуэнгас («Перевал длинных камней»), где дорога резко уходит на запад, в долину Льéбана. С перевала – роскошные виды на Пикос-де-Эуропа («Пики Европы»), горный массив на границе Кантабрии и Астурии, возвышающийся на две с половиной тысячи метров, с шапками вечных снегов. Здесь, в горах, настолько мало людей, а природа настолько не тронута ими, что – вспоминаем про "Евросибирь! – встречаются медведи (кантабрийский бурый медведь, популяция оценивается примерно в 300 особей) и волки, давно уже исчезнувшие почти по всей Европе. Сама долина Льéбана, «ворота» к Пикам Европы, ведущая к прекрасному городку Потес – родина самого аутентичного местного напитка, орухо – виноградного дистиллята (в долине Льéбана растят виноград и делают вина), крепостью до 50 градусов. Чаще всего орухо настаивают на травах («орухо де йербас») или на меде («орухо де мьель»). А сам Потес – милый компактный город со средневековым центром, парой древних мостов и потрясающими видами окрестных гор. Тут бурно развивается туризм, многие жители переключаются с обычных своих занятий на работу в сфере обслуживания. И не только местные коренные жители: девушка на ресепшене в гостинице сразу перешла на русский язык – оказалось, она из Молдавии…
В центре Потеса. Средневековый мост через реку Кивьеса.
Через 20 минут езды из Потеса дорога упирается в горы. Буквально: горы стоят стеной вокруг. Дальше ехать некуда. Это место называется Фуэнте-Дэ, и канатная дорога, уходящая вверх под впечатляющим углом (даже страшно немного!) несет меня к окрестным вершинам. В вагончике со мной – в основном люди с лыжами. Горными, но не для катания с горы, а для прогулок по снегу в горах. Выйдя на верхней станции, наблюдаю совсем нетипичную для Испании картину: по слепящему от мартовского солнца снегу передвигаются тут и там группы лыжников. Погода переменчива – то снежный заряд, то солнце. И виды сверху – их, наверное, не передаст никакая фотография…
Вид с верхней станции канатной дороги в Фуэнте-Дэ.
…
Дождливым днем я путешествовал – опять же на машине – по долинам в восточной части Кантабрии: маршрут идет по кругу вдоль речек Соба и Асóн. (К слову, на севере Испании, на горных дорогах встречается много велосипедистов – возможно, это готовятся к сезону профессиональные гонщики, потому что для того, чтобы ездить такие маршруты на велосипеде, нужно иметь очень серьезную подготовку). Мелькали деревеньки, на изумрудных склонах паслись коровы совершенно другой породы, непохожие на тех, что встречались прежде. И вот дорога пошла наверх, к перевалу, постоянно въезжая в проливающиеся дождем облака и снова вырываясь в просветы между ними. С перевала, чуть выше уровня облаков, открылся вид на ущелье Асон – потрясающая, немного мистическая из-за постоянно меняющейся облачности картина. Сколько ни пытался я сделать фото, близко передающее это впечатление – кадр за кадром, ничего близкого к реальности не получалось. А сама река Асóн берет свое начало, извергаясь семидесятиметровым водопадом прямо из стены ущелья – этот водопад похож на конский хвост, и именно так его называют местные жители.
Ущелье реки Асóн облачным дождливым мартовским днем.
…
Кроме горной Кантабрии существует Кантабрия более или менее равнинная: она тянется неширокой полосой вдоль побережья. Вода в Бискайском заливе холодная, рыба и морепродукты — в изобилии, какое не снилось Средиземному морю, а зелень не превращается в выгоревшую желтизну даже в августе. И особняком стоит Сантандер — столица и единственный действительно крупный город Кантабрии. После горных долин и приморских городишек он кажется гораздо крупнее, чем есть на самом деле – живет тут всего чуть менее двухсот тысяч человек, один, по сути, небольшой московский район. Сантандер, увы, не самый богатый историческими достопримечательностями город Испании – виной всему пожар, случившийся в феврале 1941 года, продолжавшийся двое суток и уничтоживший почти весь центр города. Наверное, лучшее место, чтобы на пару дней остановиться в Сантандере – район рядом с пляжем Эль-Сардинеро. Пляж тянется широкой полосой почти на два километра, и “смотрит” на восток – соответственно, отсюда открывается вид на самые роскошные восходы солнца в городе. Видимо, именно поэтому здесь самая дорогая в Сантандере недвижимость, а рядом, на возвышении – район со старыми богатыми виллами.
Восход солнца, пляж Эль-Сардинеро в Сантандере.
…
Сантильяна-дель-Мар оказался сказочным городком, практически полностью сохранившим свой средневековый облик. В шутку город именуют “городом тройной лжи” – как будто из-за его названия: он не “святой” (Santo), не «равнинный» (llano) и не стоит у моря (del Mar). На самом же деле название города происходит от имени святой Юлианы, или Ильяны (Santa Illana), романский собор в честь которой является местной архитектурной доминантой. А рядом с собором, на небольшом лугу, пасутся гуси, как это, вероятно было и много столетий назад… И еще мне повезло остановиться в Сантильяне в лучшей (и вовсе не очень дорогой в несезон, несмотря на объявленные пять звезд) гостинице города: бывшем доме местного маркиза, сохранившемся, включая центральный несущий деревянный (!!!) столп, с 15 века. Утром, когда через маленькие средневековые окна начинает пробиваться свет, слышно, как поют петухи, да шаги редкого прохожего звонко отражаются от булыжной мостовой.
Средневековье и современность. Сантильяна-де-Мар.
Рядом с Сантильяной – знаменитая своими доисторическими росписями пещера Альтамира, памятник Всемирного наследия ЮНЕСКО. Увы, попасть в нее пока невозможно – из-за огромного потока туристов рисунки начали разрушаться, и в 2002 году пещера была закрыта для посещения. Рядом, конечно, есть музейный центр с копиями, но это, увы, не совсем то же самое… Но есть в Кантабрии и другие пещеры, например, Куэва-эль-Соплао в окрестностях Пуэнтенансы, которые можно посетить – пусть там и нет доисторических рисунков, но то, на что способна природа, впечатляет.
…
После деревенской, почти безлюдной, коровье-навозной горной части Кантабрии прибрежная полоса кажется многолюдной, хотя на самом деле больших городов, кроме Сантандера, здесь нету: городки с населением 10-20 тысяч, то более, то менее сохранившие средневековый колорит Сан-Висенте-де-ла-Баркера, Комильяс, Сантонья, Ларедо и Кастро-Урдиалес в нетуристическое время года отнюдь не самые шумные и многолюдные населенные пункты. Каждый из них прекрасен по-своему, но почти в каждом жизнь более всего бурлит около порта: приходят, разгружаются и уходят снова рыболовные суда, носятся и кричат чайки, а в местных кафе и тавернах всегда можно перекусить свежайшими и вкуснейшими дарами моря, запивая их прекрасным яблочным сидром, который, гораздо более, чем вино, традиционен для Кантабрии. Есть здесь и пляжи – особенно славятся они в Ларедо, упомянутом еще у Сервантеса в “Дон Кихоте”, а нынче разросшемся из небольшого городка у удобной бухты в настоящий город-курорт – вдоль многокилометрового пляжа тянутся в несколько линий отели. С другой стороны широкой бухты, где расположилась не менее древняя Сантонья, с прибрежных скал смотрят на пляжи Ларедо мощные форты, построенные во время испано-французских войн XVII века и расширенные во времена Наполеона.
Рыболовные шхуны и яхты в бухте города Кастро-Урдиалес.
И, возможно, самый лучший, аутентичный и вкусный подарок, который можно привезти отсюда – знаменитые соленые анчоусы из Сантоньи.
¡Buen provecho! – Приятного аппетита!
Несколько моих фоторассказов о Кантабрии в Живом Журнале: